Страх. Липкий, гадкий, прожигающий душу. Ужас. Леденящий, черный, заставляющий адреналин выбрасываться в кровь. Отчаяние. Дикое, неизбежное, отчаяние газели когда лев уже начал жрать её тушку, а она еще жива. Возбуждение. Катарсис. Наслаждение. Стыд. Презрение. Свет.
Свет пробивался через плотные шторы, занавешивающие окно. Он попал на лицо Габриэль Росс, заставляя её проснуться. Проснуться, и понять, что все произошедшее вчера - не просто кошмар. Зажмурив глаза покрепче, Эль мечтала чтоб все исчезло. Страх. Ужас. Боль. Отчаяние...Стыд. Презрение... Открыв слипшиеся от не смытой вчера туши, размоченной слезами, она убедилась, что мечты не сбываются. Бежевые стены, книжные шкафы, стеллаж с фарфоровыми куклами и плюшевый заяц в её кровати были буд-то насмешка, бьющая наотмашь по щеке. Эта привычная жизнь в маленьком детском мирке. Где все уже давно решено. Где нет страхов и боли. Где ты под защитой... Он рухнул. Теперь придется выстраивать крепость заново.
Элли медленно села в кровати, чем разбудила Онегина, пришедшего к ней вчера, и выслушавшего её истерику. Как обычно, он эту ночь провел в ногах у девушки. Она всегда его баловала, а он платил ей за это невыразимой любовью и настоящей собачей преданностью. Большая белая лайка уставилась на хозяйку добрыми глазами. Приподнявшись, Онегин облизал девушке лицо, смывая следы горя и поцелуи вчерашнего незнакомца.
Решение смыть все остальное тоже родилось мгновенно. Спрыгнув с кровати, Анджела в два больших шага достигла ванной комнаты. Забравшись в душевую кабинку, она привычным движением нажала на кнопку включения музыки в случайном порядке. Заиграла 5 симфония Бетховена. Слабая улыбка, скорее как признание того что у судьбы есть чувство юмора. Она решила оставить это произведение, сделав громкость побольше. Дальше - горячий душ. Она включила воду и взяла самую грубую мочалку. Стирая, сдирая с себя все прикосновения вчерашнего вечера она понимала, что это никуда не уйдет. Грязь, которая прилипла к её телу, была куда глубже, чем на верхнем слое эпидермиса, она была внутри самой девушки.
Мысли возвращались и тело Габриэль сотрясли рыдания. Она зажала рот рукой, закусив кожицу на ладони. Странное убеждение, что физической болью можно заглушить боль внутреннею, было проверенно ей еще тогда, когда мама умерла. С тех пор еще ни разу её идеальный мир не рушился вновь. Сжимая челюсть ровно до той степени, чтоб не прокусить кожу, Элли осознавала, что боли в руке она не чувствует. Как и в прошлый раз теория не сработала. Разжав зубы, она начала поднимать руку, скользя ей по лицу и добираясь до мокрых волос.
Двумя ладонями зажав виски она медленно начала оседать на мраморный пол душевой кабинки. Она улеглась, свернувшись калачиком, надеясь, что возвращение к позе эмбриона поможет ей вернуться в то время, когда она была подключена к вегетативной системе матери, и когда у неё не было совсем никаких проблем. Но в прошлое не вернешься, ведь если бы была хоть какая-то возможность, отец Эль уже давно бы воспользовался ей, что б вернуть маму, а она...она бы вернула вчерашний вечер и ни за что на свете не вышла бы из дома. Как жаль, что летающая Деллориан - плод больной фантазии Замекиса и Гейла. Я бы за неё сейчас многое бы заплатила...
Стук в дверь ванной комнаты. Анджела подняла голову, не уверенная в том что стук ей не послышался. Одно движение длинной тонкой руки, и вот оркестр Большого театра, играющий пятую симфонию затих. Стук повторился.
-Мисс Росс. - голос домроботницы прозвучал как эхо из прошлой жизни, заставив Эндж вздрогнуть. -Мисс Росс, внизу ждет посыльный, он доставил вам что-то и настаивает, чтоб вы лично расписались. Простите, мисс Росс, я пыталась сказать ему, что вы еще спите, и что я спокойно получаю вашу корреспонденцию и все посылки, но он настаивает...- голос Марии звучал виновато.
- Я сейчас буду - сказала Эль, поражаясь своему ровному и спокойному голосу. Она встала с пола, вылезла из душа и посмотрелась в зеркало. На неё смотрела привычная ей Габриэль Анджела Росс. Вот только глаза поменялись. Эндж быстро вытерла волосы полотенцем и надела белый халат. Белый, цвет чистоты и невинности... - то есть всего того, что со вчерашнего вечера у неё отсутствовало. Росс вышла из своей комнаты и спустилась по лестнице в холл. Там она увидела Марию с виноватым лицом и курьера с папкой и коробкой. Поставив легкий росчерк с завитушками, Элли получила у посыльного коробку. С этой коробкой она поднялась к себе. Скорее всего, посылка была от отца, который сейчас был в командировке, организовывая концертный тур какой-то очередной звезды. Девушка сняла крышку и увидела что на куче из папиросной бумаге покоиться белая лилия. Её глаза раскрылись, а коробка упала на пол. Цветок вывалился прямо к её ногам. Папа никогда не прислал мне лилию. Это мамин цветок... Дрожащими руками она медленно взялась за основание стебелька и резко подняв лилию, положила её на кровать. Обшарив коробку, бумагу и крышку, девушка так и не обнаружила ни имени отправителя, ни простой записки. Страшные подозрения закрались в её головку. Вскочив, она рванула вниз, надеясь застать курьера, но тот уже ушел. Она помчалась в вестибюль, но и там было пусто. Прямо в халате и с мокрой головой она выскочила на улицу и оглянувшись увидела знакомую куртку посыльного. Сшибая прохожих, Элли бежала за ним, и когда наконец нагнала, схватила за плечо.
-Подождите! Лилия... Посылка, которую вы мне только что доставили. От кого она? - спросила Эндж сбивающимся от частого дыхания голосом.
- Мисс? Простите, мисс. Эта информация конфиденциальна. Да и к тому же, я не знаю. Мне просто передали заказ. - растерянно и виновато сказал парень. Габриэль отпустила его плечо и он развернувшись пошел дальше.
Конечно конфиденциально.... А ты как хотела? - часто дыша, и озираясь, Габриэль Анджела Росс стояла посреди верхнего Ист-Сайда в полной растерянности и без малейших идей, как жить дальше.